25.11.2024
В ГИКИТ состоялась премьера спектакля «Там, где нас видно с неба»
В ГИКИТ состоялась премьера спектакля «Там, где нас видно с неба» режиссеров А.В. Иванова, Л.Р. Мочалина.
В этом спектакле магия и реальность находятся рядом, словно океан и суша, и не удивляются друг другу. Пропитанный солёным воздухом океанского побережья, жизнеутверждающий магический реализм Лоры Белоиван здесь обретает красочное и радостное воплощение.
Реалистичны все типажи спектакля, они ясны и современны: домохозяйки с велотренажерами, местный сумасшедший, работницы Сбербанка, пасечник, бизнесмен, выгоревшая учительница и другие знакомцы. Роли сыграны масочно – и как всякие хорошие маски, они точны в деталях, узнаваемы по одной-двум выпуклым чертам, что наверняка потребовало от актёров тщательных наблюдений за современниками.
Реалистично и достоверно передано место действия, хоть в спектакле и отсутствуют декорации. Дело в том, что окружающая среда – от пляжа и волнующегося океана до заснеженного темного леса — отражена пластическими средствами. В отлаженном ритмическом рисунке спектакля есть пространство для того, чтобы тела актеров понятно и точно реагировали на несуществующие острые раковины у кромки воды, лужи, волны и снег, и эта пластическая работа создаёт ясный и правдивый образ места.
В контакте с реальностью удерживает зрителя и простой, иногда сниженный язык Лоры Белоиван, узнаваемость выражений и бытовых подробностей. Но в каждой из шести историй поворот сюжета неизбежно выведет в необъяснимое, а на сцене у всего понятного и узнаваемого будет светиться волшебная подкладка.
Магическое передано зрителю так же бережно, как и реальное, при том что постановка обходится без сценических спецэффектов. Среди героев – русалка, но вы её не увидите. Будет сыграна реакция на неё, и это, конечно, лучше, чем сама русалка. Благодаря этому приёму она у каждого зрителя будет своя, неотразимая.
Ритмизованная речь на минуту может нырнуть в рэп или камлание, и обычное, бытовое «Хонда Цивик», проскандированное несколько раз в пластическом рисунке шаманской пляски, и смешит, и обдаёт зал волной магической силы.
Пожалуй, ещё один представитель неведомого — музыка, которая ведет себя как полновесный персонаж: она вмешивается в нарратив, дополняет его и, когда приходит волшебство, отрывает от реальности с бесцеремонностью всемогущества.
Отдельные истории соединены в одно благодаря эпическому, почти первобытному духу, овевающему постановку. Он, прежде всего, выражен в коллективном персонаже «Мы»: разношерстная очередь в Сбербанке, разномастные журналисты, разнохарактерные жители деревни, три схожие домохозяйки, две зеркальные зоозащитницы. Этот герой, сыгранный группой актеров, многолик и подвижен. Каждая из составляющих его персоналий отдельна, но живёт одной жизнью с другими. «Мы» говорит знакомым голосом повседневности, однако тот подсвечен магией ритма, декламации, сценического движения и танца, что рождает мысль о современном аналоге хора античной комедии.
Магия, являющая себя в ритмическом и пластическом рисунке спектакля, величественна, но не страшна — она светлая. Все эти беззащитные наивные люди, сыгранные с такой наблюдательностью, юмором и любовью, в действительности (и за её пределами) непотопляемы и живучи, потому что на волнах жизни их привычно и весело поддерживает невидимая и непобедимая сила.
Текст: Кафедра драматургии и киноведения