Фестиваль архивного кино «Белые столбы»

С 23 по 28 февраля 2015 в Госфильмофонде России прошел XIX фестиваль архивного кино «Белые столбы», участниками и гостями которого были студенты и преподаватели Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения.

Ниже мы публикуем отчет с прошедшего мероприятия: важные события, интервью и впечатления от просмотров.

Юлия Смирнова (студентка 1-го курса, мастерская В. С. Майзель):

   19-ый фестиваль архивного кино «Белые столбы» - особенный.  Впервые он выступил не только как узкоспециализированная площадка: большая часть программы фестиваля была доступна  широкому зрителю, бесплатные показы проходили в кинотеатре Госфильмофонда «Иллюзион». То, что демонстрация широкой  публике кинематографических текстов как объектов культурного наследия в рамках единственного архивного фестиваля в России осуществлена только в 2015 году - конечно, синдром. И, наверное, связан он не столько с давней  проблемой  становления и бытования отечественного кинофонда как социокультурного института, сколько с положением кинематографа вообще. Ярмарочная эпоха кино не закончилась: очевидно, что для широкой публики экспонаты художественного музея и  восстановленные ленты из сокровищницы-Госфильмофонда, показанные в «Иллюзионе» - неравнозначные культурные феномены.

 Однако же зал кинотеатра не пустовал ни в один из шести дней. Во время показа «архивной находки» - «Переполоха» А.Лёвшина – зал надрывался от смеха, цикл «Бэби Пегги - друг Госфильмофонда» венчали овации, а после показа работ пионера украинской анимации В. Левандовского родители с детьми выходили из зала с улыбками, несмотря на то, что безымянный комментатор предупреждал до начала сеанса, что эти фильмы - прежде всего,  памятник развития анимационного искусства, и они не носят развлекательный характер. Архивисты и реставраторы, наверное, первый раз в этом году подарили фильмам действительно новую жизнь – вернули им не только цвет («Майская ночь» 1940 реж. Н. Садкович) и память («Жена напрокат» 1913 года – первый эстонский фильм, «До последнего человека» 1923 реж. В. Флеминг), но и широкого зрителя.

 

Помимо показов редких фильмов, архивных находок и недавно восстановленных картин, в  рамках фестиваля прошла презентация книжных новинок. От Госфильмофонда была представлена книга «Искусство советских кинооператоров. Краткий очерк развития» Юрия Желябужского, текст и комментарии которой подготовила Ольга Деревянкина. Другим открытием стала антология «С. М. Эйзенштейн: pro et contra», составителями которой являются преподаватели нашего института О. А. Ковалов и Н. С. Скороход, а также студентка мастерской О. А. Ковалова – Светлана Семенчук. Помимо составителей книги на презентации присутствовали и многие из ее авторов: преподаватель института А. В. Гусев, выпускница СПбГУКиТ Ирина Марголина, а также студенты института - Наталья Мущинкина и Арсений Занин. Обеими книгами в скором времени пополнится библиотека нашего института.

Среди гостей фестиваля традиционно можно было заметить  известных отечественных киноведов, кинокритиков и специалистов по восстановлению. О значимости и специфике фестиваля с Евгением Яковлевичем Марголитом беседовала студентка 4-го курса Светлана Семенчук:

 

С.С.Вы частый, можно даже сказать, постоянный гость и участник фестиваля. Расскажите, пожалуйста, что для вас фестиваль «Белые столбы», чем он кардинально отличается от других киносмотров и нужен ли фестиваль архивного кино сегодня.

 

Е.М. Что касается фестивалей архивного кино, то их достаточно во всем мире. Тут все понятно, их существует множество, и, конечно, они нужны. На самом деле, мы существуем в пространстве, которое вбирает в себя культуру разных эпох, оно содержит все, оно содержит память. А что дают такие фестивали? Они просто приобщают. Я думаю, что любое мероприятие, связанное с историей, с прошлым, оно демонстрирует то, что  прошлое не исчезает, а остается в настоящем. Но, так или иначе, мы ведь это ощущаем вдруг, глядя на какие-то старые кадры, старые фильмы. Откуда что берется. Откуда что прорастает. Потому что отечественная культура развивается по своим имманентным законам и то, что сделано – никуда не исчезает. Оно может быть какое-то время в забвении, но всегда есть возможность увидеть то, что очень важно. Вот возвращение имен. Назвать по имени то, что было имени лишено, имя свое утратило. Вернуть ему имя – это значит воскресить его, понимаете? Что мы, скажем, знаем.  Я уже говорил о той замечательной работе, которую проводит Петр Багров, Наталия  Нусинова, в высшей степени успешно занимаясь идентификацией, атрибутированием фильмов 1920-х годов. Это очень важно. Вот, например, кто что знает про Александра Лёвшина? А ведь Александр Лёвшин – это один из железной пятерки Эйзенштейна, его ученик. Речь идет о том, чтобы постоянно возвращать имена. Поэтому мероприятия такого рода необходимы. Мы не должны чувствовать себя Иванушками безродными и бездомными. Только на опыте мировой культуры может появиться настоящий художник. Только такой художник способен создавать подлинное произведение, которое может быть внятным. И много-много поколений спустя оно может быть обнаружено и услышано.

 

С.С. Но ведь "Белые столбы" включают в программу не только архивные фильмы.  Каждый день с нами смотрит фильмы фестивальной программы Марлен Мартынович Хуциев.

 

Е.М. Вот это счастье. Да, здесь Марлен Мартынович, который мало того, что ходит с нами в одном пространстве, так он заканчивает свою новую картину:  сегодня мы смотрели фрагменты его еще не вышедшего фильма «Невечерняя». А завтра мы имеем возможность посмотреть его же «Бесконечность» - три с половиной часа химически чистого кино. Если бы все кино у нас пропало, а осталась только «Бесконечность», то тогда все схватились бы за голову и сказали бы, какое это было великое искусство.

А ещё история с неприехавшей гостьей -  новым другом Госфильмофонда, это звезда немого кино, ныне здравствующая, это Беби Пегги. Вот садится Петр Багров, находит несколько неатрибутированных фрагментов, фильмов с Беби Пегги, начинает искать, что это за фильм. Узнает попутно, что жива сама актриса, и она сама искала эти картины. И то, что найдено здесь, она сама найти не могла. Вот вам, пожалуйста. Где эпоха немого кино? Рядом! Вот она нам привет шлет сама! Понимаете, какое чудо? Вот в чем все дело.

 

С.С . Для будущих поколений киноведов, а главное – кинокритиков, можете что-нибудь посоветовать? Зачем им прошлое?

 

Е.М. Вы знаете, есть такое выражение "я уже не понимаю, на каком я свете". Это точная формулировка одного из самых страшных состояний, когда человек теряет ориентиры. То ли он в темном лесу и не знает куда идти, кто он такой. Вот для того, чтобы знать точно на каком ты свете. Для того, чтобы ориентироваться во времени и пространстве. А потом – это просто интересно. Оживлять кино, от которого в памяти осталось одно название, вдруг возникает – живое. Все это дышит.

 

 

Студент 5-го курса Денис Хрюкин поговорил с гостями фестиваля о необходимости включения в жизнь фестиваля нового поколения киноведов.

Кирилл Разлогов, киновед, культуролог:

«Есть теория искусства, история искусства и художественная критика. Точно также в киноведении есть история кино, теория кино и кинокритика. Это разные инструментарии, разные подходы, методологии, разные цели того, что они делают. Считается, что некое знание теории и истории кино для кинокритика необходимо. На самом деле многие кинокритики работают, имея журналистское образование, и теории кино и истории кино не знают. Для критика главное это установление связей между аудиторией и произведением. Это акцент на особенностях текущего кинопроцесса. Критика имеет дело с изменчивыми вкусами, с изменчивыми тенденциями. Кинокритик вписан в индустрию. Историк кино и теоретик кино как правило базируется на достаточно отдалённом временном материале. Известный искусствовед Стернин говорил, что произведением искусства можно заниматься только через пятьдесят лет, как произведение создано. Когда уже что-то определилось, и тогда ты можешь заниматься историей и теорией искусства. В этом смысле проблемы, с которыми сталкиваются сотрудники Госфильмофонда, не являются чем-то специфичным для киноведения. В изобразительном искусстве, например,  проблемы хранения, реставрации имеют свою историю. Поэтому «Белые столбы» интересны главным образом для тех, кто собирается заниматься историей и теорией кино».

 

Евгений Майзель, кинокритик:

«Каждый, кто занимается кино, рано или поздно приходит к вопросу об истоках того, чем он занимается. Этот фестиваль даёт киноведу фундированность знаний. Историкам кино же это просто необходимо. История кино пишется непрерывно, постоянно, поэтому такие фестивали вносят свои уточнения в то, что уже известно как история».

 

Николай Изволов, киновед, историк кино, занимается реконструкцией и реставрацией фильмов:

«Если вы занимаетесь киноведением, то вам нужно знать как минимум историю техники, физико-химические вещи, которые важны для эволюции кино, связанные с оптикой, механикой, электронной, магнитной записью. При этом ничего слишком сложного знать не нужно. Я понимаю, что есть Майоров (Николай Майоров, киновед, реставратор фильмов), который знает шаг грейферного механизма кинокамеры 1933 года выпущенной в четырёх экземплярах. Киноведу же нужно знать основные принципы: что такое грейферный механизм, мальтийский крест, когда появилась магнитная запись, как делают двуцветное, трёхцветное цветное кино и.т.д. Погибло около 80% фильмов немого периода во всех странах. То, что мы читаем в книжках, не всегда можно посмотреть. Я много лет занимался архивными поисками, и кое-что нашёл. Многие же фильмы так и остались не найденными. Может быть, они погибли. Но от них остаются какие-то руины: фотографии, стоп-кадры, обрывки плёнок, список надписей, рабочие моменты, монтажные листы, воспоминания современников. Когда много таких материалов есть, их можно собрать. Когда в 1990-е годы появились компьютеры, я просто делал визуальный материал для студентов в поддержку лекций. А потом это стало показываться на фестивалях, выяснилось, что это кому-то интересно. Вот так вот и пошло дальше».

 

Своими впечатлениями об увиденных фильмах программы «Возвращение с войны» делятся студенты мастерской Олега Ковалова:

 

Валерия Железнякова: В год семидесятилетия победы на фестивале “Белые Столбы” отдельная программа была посвящена Второй мировой войне, а точнее возвращению с победой. У этой программы была определенная задача - раскрыть тему окончания войны в разных аспектах и трактовках.
Фильм 1948 года “Три встречи” - одна из немногих отечественных картин, где есть непосредственный отклик на возвращение к мирной жизни. Над лентой работали сразу несколько режиссеров - С. Юткевич, В. Пудовкин, А. Птушко. Киновед А. Сопин утверждает, что из-за обилия крупных режиссеров, картина получилась не великая, но уникальная, потому что она дает коллективно увиденный портрет победившей страны и адаптации людей к мирной жизни в 1945-1947 годах.
Но самым шокирующим и запоминающимся оказался тот фильм, который говорит о победе до ее прихода, ведь этот сюжет ощущался и переживался как праздник тогда, когда война еще шла.
Музыкально-поэтический фильм И. Пырьева "В шесть часов вечера после войны" в версии без купюр не вписывается в привычный для нас ряд комедий и мелодрам о спасительной силе любви во время войны. Здесь откровенно условные приёмы конца 30-х годов сталкиваются с подлинностью военных событий. Празднование долгожданной встречи после долгой разлуки в шесть часов вечера на Большом Каменном мосту есть выражение эмоциональной реальности советского народа в самое трагичное десятилетие двадцатого века. Е. Марголит, представлявший фильм на фестивале, рассказал о том, что финальная сцена снята в павильоне именно по авторскому замыслу, дабы обозначить, что Москва после войны - это мир мечты, утверждающий себя в противовес окружающей действительности.Именно поэтому начальные титры в оригинальной версии картины так страшны - они отражают реальность уже не эмоциональную, а наличествующую, тот кошмар, которым был наполнен каждый день 1944 года: груды искореженного металла, бывшего когда-то орудиями убийств, горящая земля, разрываемая взрывами снарядов, лица солдат, уставших нести тяжёлый груз фронтового существования и Евгений Самойлов, поющий так, будто делает это в самый последний раз.
Полная версия фильма дышит ощущением прекрасного нового мира, того самого, который так и не построили ни в 1945, ни позднее.

 

Арсений Занин: Большая часть показов в этом году, была посвящена семидесятилетию Победы, слитой в нашем сознании с прилагательным «Великая». Настолько слитой, что словосочетание целиком автоматизировалось и потеряло всякий нерв. Приехать на фестиваль стоило хотя бы для того, чтобы увидеть и вспомнить каким был последний день войны в Венгрии или Польше. В который раз убедиться, что если в программе «Белых столбов» есть послевоенное восточноевропейское кино, то это станет его главным переживанием. Пройти вместе с потерявшими родителей беспризорниками по венгерской равнине и, как студент Йошка, оказаться в мире, которым вновь движут первобытные, натуральные законы выживания. Где нет законов военного времени или Родины, но есть Голод, страх за жизнь и, что самое важное, забота о таком же, как ты - потерявшем все в этом мире беспризорнике. Увидеть и пережить не далекую историю, а нашу повседневную реальность. Так было в фильмах «Где-то в Европе» Гёза Радавани и «Так я пришёл» Миклоша Янчо, вспоминавшем о фильме: «Это была не просто моя собственная история, это история многих из нас, поколение молодых людей, переживших освобождение страны. Солдатом я не был, а в плен, все-таки попал...». Другим открытием фестиваля стала картина Ежи Кавалеровича «Настоящий конец большой войны», снятая им на кинообъединении «Кадр». «Настоящий конец большой войны» обращался к теме вернувшихся домой узников Освенцима и ставил очень острую проблему: война виновна в психологической травме Юлиуша, но еще больше виновны жена, в своей боли предпочитающая отгородиться от мужа и вести вторую жизнь, и мать, относящаяся к сыну как ребенку. И ни одна не слышит, то, как пытается Юлиуш преодолеть свою немоту  и сказать жене «я нормальный»...  «После Освенцима писать стихи это варварство», говорил Теодор Адорно. Но это не относилось к тем поэтам, что как Пауль Целан вернулись из Освенцима, и тем, кто пишет стихи такие же честные как рукопожатие: «Тепло становится в мире/ и мертвые / прорастают и цветут». Потому и кадр из фильмаКавалеровича венчает обложку каталога.